Если есть на свете человек, который может сказать — театр, моя жизнь, — то это без сомнения, Стас. Все, чем он занимается, помимо сна и принятия пищи, это так или иначе имеет отношение к театру. Если он не занят непосредственно постановочной работой, как режиссер, он готовит роль, как актер. Зачастую эти два удовольствия совмещаются. Если не то, ни другое, значит он пишет очередной сценарий, или пьесу, которую неизвестно, когда поставит. Или слушает музыкальный материал. Или придумывает макет декораций. Или ездит по музеям, театрам, храмам, кладбищам. О, конечно, чокнутый, но именно благодаря таким людям и существует еще подлинный Театр!
Бывает, мы ссоримся до хрипоты, до слез (плачет он, как ребенок). Но никогда, ни на одну секунду, у меня не возникло сомнения в его беспредельной, трогательной верности нашему делу. Иногда готов прибить его сам, но зверею, когда кто-нибудь его обижает. Он свой, наш, Родня, одним словом. Обожаю музицировать с ним! Мгновенно втыкается в любую мелодию, любую гармонию тут-же играет «из-под волос.», которых, кстати, на голове почти не осталось. Башку его сравнить можно и с компьютерным центром, и с лавкой старьевщика одновременно. Как там уживаются знания об особенностях семейства пасленовых и гармонических изысков Венских классиков, Шекспировы сонеты и песни советской детворы, мне, лично, непонятно. Словом, Мозговой, он и есть Мозговой. Обнимаю тебя, мой дорогой.